Яблочки наливные

«Такое ощущение, что от жары у людей плавятся мозги», - думал Сергей, усиленно сигналя стоящему впереди автомобилю, водитель которого вот уже пять минут не мог решиться, поворачивать ему налево или нет, а когда загорелся вожделенный зеленый свет (и почему на этом перекрестке всегда так долго надо ждать разрешения светофора?), то и вовсе никак не отреагировал.

Чертыхнувшись, Сергей решил объехать горе-водителя справа, не сомневаясь и секунды, что его, конечно же, пропустит поток едущих машин. Он по привычке притормозил у окон с пассажирской стороны, дважды нажал на клаксон и сказал обидное слово водителю. Таков уж был характер Сергея: говорить неприятные вещи за спиной было не в его привычках.

Вообще, настроение в тот день у него было ни к черту: чехарда на работе, невыносимая жара в городе, грядущий отъезд любимой жены в Испанию на непростительно долгий срок в три месяца, а тут еще и этот необходимый визит к своим родителям, который он бы с радостью перенес на другой день, но памятуя о том, что пообещал к ним заехать еще с утра, не стал менять планы. Решил, что наверняка они с самого утра сидят у окошка и выжидают, когда же в их двор заедет этот четырехколесный предмет роскоши, который у местных жителей вызывал обильное слюноотделение и приглушеные вздохи зависти.

Проезжая мимо сквера, в котором когда-то Сергей с женой выходили на прогулку с младшей, еще грудной дочкой, он вдруг задумался, пытась припомнить, с каких пор поездки к родителям стали ему не в радость. Как будто он выполняет какой-то долг, усиленно навязанный ему кем-то чужим. И как будто едет он не к своим любимым маме и папе, а к чужим людям... Или, может, он это все преувеличивает? Может, и у него от жары стали плавиться мозги?..

Подъехав к дому, Сергей увидел, что в окнах родителей нет. Он посмотрел на часы, шумно вздохнул и закатил глаза. Ну точно, пять-тридцать! Время сериалов... Начинается этот поток «мыла» сейчас, а заканчивается чуть ли не в полночь. Он вспомнил, как однажды дочь рассказывала ему, что бабушка умудряется смотреть по три сериала одновременно: она просто меняет каналы во время рекламной паузы, и держится в курсе событий сюжетной линии.

В голове Сергея неуловимо проскользнула мысль, что наверное странное, отчужденное отношение с родителями началось именно с этого. Нет, не с сериалов, а с отсутсвия их лиц в окошке, радостно машущих ему, когда он нажимал на кнопку включения сигнализации в машине. А уже потом случилась история с «расписанием звонков».

Однажды Сергей позвонил родителям, чтобы сообщить важную новость. Он все рассказывал, рассказывал, а потом понял, что его не слышат, ответив несколько раз невпопад. «Мама, ты слышала, что я сказал сейчас?» - решил переспросить Сергей. «Ой, Сереженька, а ты не мог бы через часик перезвонить нам, а? – ответила мама – а то у нас тут кино идет, мы с папой смотрим».

Мама Сергея всегда так называла сериалы. Никогда она не величала их тем, чем они были на самом деле, всегда только – «кино»! Сергей тогда закипел. Мало того, что она и отца втащила в эту «секту», так теперь еще и для любимго сына, которого она и так редко видит, нужно составлять расписание для звонков, чтобы не дай бог не отвлек ее от «кина»!  

Сергей обожал своих родителей искренне, и не только вопреки всему, но и за вполне объяснимые вещи. Например, за их любовь и мудрость, которой они делились с ним всю жизнь; за то, что они послужили ему примером той счастливой семьи, которую он создал для себя, а главное, за то, что ради него себя они не жалели никогда.

И еще он благодарил судьбу за то, что у него есть возможности и силы благодарить своих родителей так, как он того всегда хотел. Сергей не жалел для любимых мамы и папы ничего! Конечно же, он их обеспечивал материально (на свою пенсию они навряд ли бы и расходы по квартире смогли оплатить). Но помимо денег Сергей старался делать все, чтобы у родителей была беззаботная старость. Чтобы те проблемы, которые есть у их сверстников, были полностью исключены у них. Чтобы они могли воспитывать и любить внуков, наслаждаться отдыхом и новыми путешествиями, не болеть, иметь хобби и увлечения – в общем, все то, чего им так не хватало в молодости, ибо на эти радости жизни у Нонны Петровны и Ивана Николаевича не было ни времени, ни возможностей.

На рассвете финансового благополучия Сергей с женой купили дачу, чтобы не только самим уезжать летом из душного города, но чтобы у всей семьи была возможность отдыхать на свежем воздухе, собираться с друзьями на шашлыки и отмечать семейные события на природе. От участка с маленьким домиком, который они, молодые, тогда приобрели мало что осталось. Теперь дача напоминала, скорее, элитный загородний дом с садом, за которым ухаживали садовники, смотрители, агрономы – целый штат людей, нанятых Сергеем для того, чтобы отдых на даче был прежде всего отдыхом и приносил удовольствие. 

Маме и папе Сергея разрешалось воплощать свои творческие порывы в этом загороднем раю практически без ограничений. Когда Нонне Петровне показалось, что кабачки она сажает неправильно и необходимо пройти курс специалистов-садоводов, Сергей с воодушевлением оплачивал эти занятия, радуясь, что несмотря на возраст, родители занимаются самосовершенствованием. Более того, маме с папой была предоставлена машина с личным водителем. На неопределнный срок, конечно же. То есть, навсегда. Все-таки, город, в котором они жили хоть и небольшой, но транспорт никудышный, а про ужасы на дорогах и говорить нечего. И потом, родителям ведь не пристало дома постоянно сидеть, надо же и в люди выходить, и с друзьями видеться, и на ту же дачу ездить.

Заграница тоже не была для Нонны Петровны и Ивана Николаевича чем-то из ряда вон выходящим. Тут, конечно, и лечение в Карловых Варах, и отдых в лучших отелях Турции, и поездка на виллу в Испанию имели место быть. И это не говоря уже о том, что ни Сергей, ни его жена, не скупились на подарки родителям, везя ото всюду и одежду, и украшения, и обувь, и много чего еще. В общем, баловал Сергей своих маму с папой. Да и как их не баловать, когда любит он их до безумия и когда смысл всей его жизни заключается в любви к семье!

...Посидев еще с полминуты в машине и так и не увидев никого в окне, Сергей вышел и направился к дому родителей.

На его звонок в дверь ответили не сразу. Ну, то есть, сразу, но не молниеносно. А когда-то, вспоминал Сережа, дверь уже была нараспашку открыта, пока он еще поднимался по лестнице на второй этаж.

Стоя на лестничной площадке, он услышал, как в квартире началось движение: прекратилось монотонное бурчание телевизора, хлопнула дверь на кухне, а потом раздались шаги.

Приветствие было привычным: крепкие объятия, поцелуи, дежурный вопрос «Как дела?» и «Кушать будешь?». На эти вопросы Сергей отвечал тоже дежурно: «Дела нормально. Есть не буду, буду кофе».

Они расположились в гостиной, и пока закипал чайник, родители обменивались с сыном новостями, случившимися за прошедшую неделю. Это как выпуск програмы «Время. Итоги недели», только с бОльшими подробностями. То есть, кто кому позвонил, кто каким тоном что-то сказал, кто заболел, а у кого кто-то, наоборот, родился. Ну, примерно, вот так:

- Сережа, а ты знаешь, у Рыбаковых правнучка родилась!

- Хмм... Да? А кто такие Рыбаковы?

- Ну как! Ты что, не помнишь? Это у мужа троюродной сестры твоей тёти брат есть, ну они еще к нам приезжали в город К., когда ты маленький был. Вспомнил?

- Нет, чего-то не припомню... Мама, так сколько же мне было лет, когда мы из города К. Уехали?

- Тебе было пять, Сереженька

- Угу, понятно

- Ты знаешь, они нам сегодня позвонили и пригласили на крестины на следующей неделе. Мы, наверное, не пойдем...

- А почему не пойдете?

Нонна Петровна поджала губы и сделала скорбное лицо:

- Ты понимаешь, они так далеко живут...

- Так в чем проблема? Мама, Володя же у вас всегда на расстоянии телефонного звонка. Это ваш водитель, куда скажете, туда и отвезет.

- Ты понимаешь... Хммм...Эмм...Ну...

- Ну что, мама, что?

- Они ведь сейчас в Омске живут. Воооот...

- Мама, вы хотите ехать в Омск на крестины?!?

- Сережа, они хорошие люди! Они наши очень большие и давние друзья. Они тоже приезжали к нам в город К., когда тебе было три годика, неужели ты этого не помнишь?

-  Мама, если честно – не помню. Но если вы так хотите в Омск, поезжайте. Развлекитесь, отдохните, повидайтесь со старыми друзьями, только скажите, когда вы это планируете сделать, чтобы я все организовал

Ну, и дальше в том же духе.

А потом Нонна Петровна и Иван Николаевич рассказывали о себе, то есть, о своих успехах и достижениях за прошедшую неделю. Сергей вдруг понял, что именно этой части беседы он так боялся в этот раз, да и вообще в последнее время. Потому как если раньше он мог предположить, чем занимались его родители и был за них весьма спокоен, то в последнее время его мама и папа явно решили разнообразить свою жизнь. И вот теперь Сережа сидел, вжавшись в диван и с ужасом ждал «новостей». В этот раз он особенно переживал, потому как в городе его не было целых две недели, а это означало, что родители были без присмотра достаточно долго, и следовательно, случиться могло все, что угодно.

Опасения его оправдались.

Иван Николаевич вошел в гостиную с подносом, на котором дымился свежезаваренный кофе и произнес:

- Сережа, а ты видел яблоки на балконе?

- Нет еще, не видел. Вы купили яблок?

- Нет, сынок, это с нашей дачи яблоки. Такой плодоносный год выдался, все деревья просто ломятся от плодов

- Прекрасно!

- Мы их так удобряли в этом году, - вступила Нонна Петровна, - помнишь, мы рассказывали, как на на семинар принесли какие-то чудо удбрения? Ну вот, мы их с папой купили тогда.

- А что, хорошие удобрения, да? – поинтересовался Сергей

- Не то слово! От яблок просто нет отбоя. Мы вот их собираем и продаем теперь! – выпалила Нонна Петровна.

Сергей от неожиданно обрушившихся на него слов поперхнулся горячим кофе. Решив, что он не расслышал, переспросил еще раз:

- Вы... что делаете?!

- Продаем, - спокойно ответила его матушка

У Сергея после этих слов сердце забилось со скоростью фотовспышек на красной дорожке Каннского фестиваля. Все еще не в силах поверить в услышанное, он начал задавать вопросы, хотя сам не понимал, зачем и почему он это делает.

- А... где вы их продаете?, - осторожно поинтересовался сын

- Ну, вот тут, недалеко от дома. Мы же с папой старенькие уже, на базар-то тяжело тащиться. Да и конкуренция там. Мы, вот, рядышком с домом.

- Ммм. А почем продаете? – спросил Сергей и тут же понял явственный идиотизм своего вопроса

- По сто за киллограмм. А чего? У нас такие яблочки замечательные, не червивые совсем, за них и цену надо брать достойную!

- И что, покупают?

- Ты знаешь, покупают, но не очень-то. Мы с отцом думаем, что место неудачное выбрали. Надо, наверное, идти туда, где полюднее будет, а то у нас тут все-таки спальный район.

От слова «полюднее» Сергею сделалось дурно. Он вдруг представил себе, как кто-нибудь из многочисленного круга его партнеров, друзей и знакомых, являющих собой круг очень влиятельных людей не только города, но и всей страны, проедет на своем неприлично дорогом авто мимо это места «полюднее» и увидит родителей Сергея, продающих яблочки. Отчего-то эту картину он представил себе не сейчас, летом, а зимой. И увидел свою маму, стоящую закутанной в оренбургский платок, с вот этим скорбным выражением лица святой великомученицы, которое она научилась делать точь-в-точь как страдалицы бразильских сериалов. Увидел отца в штопаном пальто (отчего штопаном-то? Сроду у него ничего штопаного не было!), в валенках, пританцовывающего у ведер с яблоками и напевающего: «Эх, яблочко!», и чуть не упал в обморок на месте. Это же позор, позор!!!

- Мама, а зачем вы эти яблоки продаете? – спросил Сергей тихо, как будто разговаривал с тяжело больным человеком

- А чего они пропадать-то будут? Мы лучше их продадим и денег заработаем!

Сергей тихо застонал. Неужели он так мало делает для родителей, что им еще надо зарабатывать, продавая яблоки на местном базарчике?

А Нонна Петровна все не унималась:

- А чего? Мы с собой берем маленькие табуреточки и сидим по очереди, когда устаем. Нормально. Конечно, лучше вечером идти, когда люди с работы идут, а то днем и жарко очень, и тихо. Ты знаешь, мы вчера, наверное, перегрелись, папе так плохо было ночью. Давление чего-то как подскочило! А у меня сердце так и прыгает, так и колотится. Не знаю даже, что делать-то...

Сережа не мог понять своих чувств. С одной стороны его переполняла ярость, с другой абсолютное непонимание ситуации, с третьей на него наступали мысли, что у родителей старческий маразм. В рецидиве! Что делать? Что же делать? Искать врача? Кричать на родителей и топать ногами? Бросить все и уехать из дома? Где верное решение? Он сидел на диване, молча колотил ложечкой сахар в кружке с кофе и шумно дышал.

- Мама, а сколько у вас там ведер на балконе осталось?

- Два! – даже не скрывая гордости произнесла Нонна Петровна

- Слушай, а давай я их у тебя заберу, а? Жена компот сварит, дочь пирог испечет, остальное я на работу отнесу...

- Ой, Сереженька, я не могу тебе два отдать. Там же в каждом по пять кило, а у меня на завтра есть заказ на три килограммчика. Такой хороший парень! Говорит, яблоки у нас замечательные. Он для своих родителей покупает. Они у него старенькие, лет на пять нас старше. Говорит, ему для них ничего не жалко.

Сергей сцепил зубы.

- Ну, одно-то ведро отдадите? Или мне его у вас купить, может?

- Ой, сыночка, ну что ты! Мы тебе его так отдадим, конечно. Забирай!

Сергей чуть ли не залпом выпил кофе и стал собираться, пока родители не рассказали ему еще что-нибудь из своей событийной жизни.

Впрочем, ни Нонна Петровна, ни Иван Николаевич особо не настаивали на том, чтобы сын подольше оставался с ними. И Сергей понимал, почему. Сериал-то был прерван на полуслове!

Поставив ведро в машину и махнув на прощание родителям в окошке (этикет этой церемонии они пока еще соблюдали), он сел в машину и набрал номер садовника.

- Коля! Привет. Скажи-ка мне, много у нас там на даче яблок?

- Ой, Сергей Иванович, не то слово! Не успеваю собирать! Нонна Петровна велела все ей в город переправлять, а у меня уж и вёдер-то не хватает. Надо вёдра покупать. Дадите распоряжение?

- Я, мать вашу, даю распоряжение этот яблочный спас прекратить немедленно! Собирай яблоки и... и... не знаю... Раздавай их соседям и голодным детям. Себе домой забирай, в свою деревню. Нет – просто выбрасывай! Чертовы удобрения! Да, и удобрения эти выкини нафиг, чтобы духу их не былою Дай бог, на следующий год мать про них забудет. Все ясно?

- Ээээ... Ясно, Сергей Иванович. Только мне все равно ведра нужны. Где мне их взять?

- Коля, ты что, совсем дебил? Или ты на процентах от Нонны Петровны сидишь и поэтому прикидываешься? Не знаю!!! Пусть деревенские со своими ведрами приходят, в конце концов. Или с пакетами. Развели мне тут коммерцию!

- Всё понял, Сергей Иванович. Будет сделано!

Сережа выключил телефон и увеличил громкость музыки в машине. Слащавый мужской голос певца эпохи девяностых нараспев тянул: «Я-я-аа-блоки на снегу...», и почему-то это Сергея развеселило. Он ехал и думал: «Вот и саундтрек к сегодняшнему дню»...

Август, 2009