Долго собиралась с мыслями, вспоминала, анализировала и решила поведать историю про мою чудесную девочку Верочку, которая родилась НЕ ТАКАЯ КАК ВСЕ.

Если кто читал про мои вторые роды, то помнит, что беременность была патологическая с самого начала и на раннем сроке я переболела гриппом, что не прошло бесследно. Именно на том сроке у плода, помимо прочего, формировалось нёбо. И вот в этом самом месте и произошел сбой в строении, нёбо заросло не конца. Но в тот момент я об этом не знала, и, конечно же, даже не догадывалась.

Едва я оправилась от тяжелого почти двухнедельного гриппа, как у меня открылось кровотечение. Пардон за подробности, с хлопьями. Срок был 7-8 недель. Опять же, если вы читали про роды, то помните, что в больнице мне предлагали "почистить", потому как если на этом сроке началось отторжение плода при нормальном гормональном балансе, то скорее всего, произошел какой-то сбой в развитии и что естественный отбор никто не отменял. Для убедительности на осмотре меня заверили, что по размеру матки срок максимум 5 недель и сохранять там нечего. Тем не менее, я настояла на УЗИ и сохранении беременности. УЗИ подтвердило развитие плода согласно акушерскому сроку беременности и определило 7 недель 4 дня.

Далее следовали тяжелейшие 2 недели сохраняющей терапии, от обилия одновременно вводимых инъекций я несколько раз порывалась отключаться, и медсестры не вызывали уже меня, как в первый день, в процедурную, а приходили в палату парами, одна колет - вторая держит ватку с нашатырем. Кровотечение остановили.

Но боли в животе и постоянная угроза прерывания сопровождали меня всю беременность.

Родилась Вера на 3 недели раньше срока - ровно в 37 недель.

Еще в роддоме я заметила, что в горле там что-то не так, но я подумала, что это из-за того, что она была не доношена и со временем там зарастет. К тому же, врачи такие вещи должны определять сразу после рождения (как я потом выясняла, у них в инструкции написано, что у ребенка в род. зале, помимо прочего, медицинский работник/неонатолог определяет наличие твердого и мягкого нёба). Вообщем, еще один камень в их огород.

Небольшое отступление. В третью беременность, когда меня угораздило вновь оказаться в том злополучном Химкинском роддоме, и главврач довольно убедительно меня заверял в профессионализме их врачей, я поведала ему ту чудом хорошо закончившуюся, но чуть не ставшей трагедией, историю моих родов, добавив, что помимо чудовищно проведенных родов врачи еще умудрились прозевать у ребенка расщелину нёба. Он был в шоке от услышанного, но сказал, что такого просто быть не может, это исключено.

Да, это был нонсенс, что в роддоме пропустили подобный дефект. Потому как, по той же уже вышеупомянутой инструкции, они должны были сообщить в определенную клинику по подведомственности (или как там это называется), что обнаружен такой то дефект, а также выдать нам направление в эту клинику для исправления в соответствующие сроки. Ничего этого не было, и мы прошли 9 кругов ада, прежде чем добрались до нужного врача, в очередной раз вызвав удивление, почему у нас нет направления из роддома.

Грудь Вера не взяла ни в первый день, ни во второй, ни в пятый, ни в десятый. Врачи на обходе даже не спрашивали, берет ли ребенок грудь или нет. Они взвешивали, мазали пупок и удалялись. Я говорила, что ребенок не берет грудь, в ответ слышала, что возможно это из-за того, что девочка еще маленькая и ей тяжело, и чтобы докармливала смесью. Я поила своим сцеженным молоком из ложки. Каждый день менялись врачи, каждый день я твердила одно и то же, что ребенок не может сосать грудь, он захватывает сосок и ареолу, делает сосательные движения, но ничего не происходит и сосок просто вываливается у нее изо рта. И ни один врач не удосужился даже посмотреть, как это выглядит, не говоря уже о том, чтобы заглянуть ей в рот. Только одна пожилая нянечка, увидев мои очередные мучения в попытке дать ребенку грудь, предположив короткую уздечку языка, залезла ей в рот. Но дальше языка, к сожалению, не посмотрела. Так нас и выписали.

Горло не заросло ни через неделю, ни через месяц, как я ни ждала. По нескольку раз подзывала Аню и просила ее открыть рот, но ничего похожего, как у Веры, там не было. На обходе в поликлинике на эту тему я молчала, как партизан.

Пока не пожаловалась врачу на молочницу на языке. Вопли педиатра было слышно, наверно, и в регистратуре. Я догадывалась что это, но едва вычленив из ее воплей слово "расщелина", у меня похолодело все внутри и потемнело в глазах. Было такое состояние, будто меня взяли, поставили в сторонку и на моих глазах весь мир вокруг перевернули. Единственное, что я спросила в тот день: "А она будет говорить?".

Педиатр же никак не могла поверить, что в роддоме такое прозевали. Она не только не знала, в какую больницу нас направлять, но даже к какому врачу, и приговаривая, что это должны были сделать в роддоме, выписала три направления в городскую Химкинскую поликлинику: к лору, к хирургу и к стоматологу. Причем по её инструкции, она ни куда, кроме как в Химкинскую городскую поликлинику направления давать не имеет права, а куда ехать с данной проблемой не имеет ни малейшего понятия.

Надо ли говорить, что мы выслушали еще три удивленных возгласа (нет, даже пять - глав.врач и зав. отделением Химкинской городской поликлиники присоединились) о том, что в Химкинском роддоме так лажанулись. Короче говоря, на осмотр явился весь местный бомонд, как будто такое они видят впервые, но ни одного толкового совета, куда нам ехать исправлять этот дефект, не прозвучало. Зато впервые тогда резанула слух фраза "волчья пасть", произнесенная местным хирургом. Да уж, учтивости и такта у наших врачей не занимать. На выходе нам выдали подписанное глав. врачом и зав. отделением, скрепленное печатью, направление....в никуда. Просто направление. Типа, направляется пациент ... с таким то диагнозом на консультацию и лечение.

По известному адресу это любой дурак дойдет, а ты попробуй пойти по неизвестному. Как вы правильно догадались, нас послали, и послали далеко и надолго. Шепнули правда на прощанье, что, мол, они знают еще Московскую областную поликлинику, что в районе м. Серпуховской/Добрынинской>, может нам туда?

Продолжение следует.